Девятнадцатилетней девушкой в 1956 году пришла она в наш вуз на должность стенографистки. А с 25 сентября 1970 года и по настоящее время работает секретарём учёного совета университета. Полина Филипповна – высококвалифицированный специалист своего дела, она выполняет колоссальный объём работы, всю документацию учёного совета содержит в полном порядке. Её отличают чёткость, большое трудолюбие, ответственность за порученное дело, принципиальность и деловитость, высокое качество исполнения работы.
Полина Филипповна одна воспитала двух сыновей, оба окончили наш вуз и работают по
специальности. Это человек большой души. За свою жизнь сама пережившая очень многое, она всегда готова прийти на помощь другим.
От всего сердца поздравляю нашего уважаемого ветерана Полину Филипповну с 50-летним стажем, желаю ей счастья, крепкого здоровья, профессиональных и личных успехов.
Желаю Вам в работе вдохновенья,
В кругу семьи – тепла и доброты.
Среди друзей – любви и уваженья
И в жизни сбывшейся мечты.
Желаю искренне, сердечно
Не знать волнений и помех.
И чтоб сопутствовали вечно
Здоровье, радость и успех.
А.А. Ислентьева,
председатель совета ветеранов НГАУ
Опасения не оправдались, и лицо «халявы» с опозданием на пятнадцать минут бодро вошло в кабинет, потратило пять минут на объяснение «анатомии» автоклава и тоскливо глянуло на часы. С задней парты раздалось робкое предложение: «А может домой?» — «Домой?» — в голосе преподавателя мелькнула надежда на внезапное счастье. Аудитория затихла, глядя на мечтательное выражение лица нашего полководца. «Не домой, а на рынок — за гнилушками для опытов!» — сдалось, наконец, его чувство долга, отпуская нас на все четыре стороны. На следующее утро я слушала, как кто-то, давясь от смеха, рассказывал, что в поисках гнили для опыта он бесплатно получил кило нормальной картошки (и ох, если бы он был такой один!). Кажется, второкурсники факультета защиты растений разжалобили все ближайшие рынки.
В последующую неделю на практике по новому для нас предмету растениеводству я совершила великое для себя открытие в Саду мичуринцев НГАУ есть свое экспериментальное поле.
Ну и, как всегда, самой лучшей практикой оказалась механизация. В этом году нам предстояло сломать зерноуборочный комбайн, и вся группа усердно к этому готовилась. Мы уселись в кабинете учебного парка и прислушались…
В огромном зале было предательски темно, плотные черные шторы закрывали окна и перемещению в пространстве не подлежали; рабочей была одна лампочка, и тихий голос преподавателя навевал просто магический сон. Я старательно пыталась не уснуть, но все эти рассказы «про лапу культиватора», по-моему, просто предназначены для усыпления студента. Где-то на полпути в райские кущи меня настигла неуместная фраза: «…А за рулём у него какой-то чувачок!» — Я от неожиданности проснулась и испуганно глянула в направлении говорившего. Преподаватель взахлёб рассказывал, как «какой-то чувачок» пытался протаранить «пазик». Ничего себе, занятие…
Потом нас стали инструктировать, «как правильно ехать на комбайне». Поведали, как срочно затормозить машину, что поворот колёс очень сильно отстает от руля, обзор плохой, работают только две педали, а рычага нет, что «оно» легко переворачивается
и сильно подпрыгивает на ухабах, что один студент из третьей группы уже врезался в столб и его оттуда еле достали, а так все прекрасно… ах да, кабина — на высоте двух метров!
Господи! Я перекрестилась: меня в эту адскую штуку теперь и силой не впихнуть!!! Нет, ребятки… Я стала судорожно придумывать причину, почему не могу сесть в кабину. А тем временем впервые за всю неделю тучки разбежались, и нас радостно послали на полигон. Прижав к боку зонтик, я горестно плелась в конце колонны. Наш преподаватель весело помахал рукой в сторону полигона и заверил, что он — сейчас, вот только за видеокамерой сбегает.
К моменту, когда мы подошли к полю, набежали тучки… И тут хлынул дождь, щедро сверкая молниями над нами. Скучковавшись под четырьмя зонтами, мы стали ждать преподавателя. Минут через пятнадцать поняли, что нас, грубо говоря, кинули. Действительно, что делать в такую погоду на улице? Мы тоскливо побрели обратно. Вернувшись, застали хозяина видеокамеры читающим очередной группе лекцию на пару с еще одним преподавателем. «Вернулись?» — ехидно поинтересовался он. «А где камера?» — зло парировали мы, выжимая одежду. Лучезарная улыбка его осветила лекционный зал лучше солнца, позади меня раздалось недовольное шипение кого-то, у кого потекла вся косметика.
Впрочем, зачет мы все равно получили — «за страдания». Вот такое веселое лето было у защиты.
Надежда Василенко,
531гр.,
корр. «Вестника»